Житель Губкинского горокруга Василий Цалан — о службе в Чечне

Несмотря на всевозможные рассуждения и толки о службе в армии наш герой – ветеран боевых действий в Чечне Василий Цалан – с раннего детства знал, что свой долг Родине отдаст обязательно. А как иначе? Не служить нельзя.

Именно так думал никаноровский мальчишка, так его воспитали. После окончания девятого класса получил профессию водителя, механизатора в Старооскольском СПТУ № 26, был твёрдо уверен, что трудиться будет в родном колхоз имени Ватутина, где не раз подрабатывал во время летних каникул. И уже устроился работать, но тут наступило совершеннолетие. И он получил повестку из военкомата.

«31 мая 1994 года мне вручили повестку, а уже 2 июня уехал на службу. В Белгороде меня сразу выбрали покупатели. Уж не знаю, чем я им приглянулся, спросили: «Хочешь служить в ВДВ?». Я честно и ответил, что хотел бы быть пограничником. Они усмехнулись и забрали меня. Молодой, спортом занимался, вёл здоровый образ жизни, видимо им такие и были нужны», – улыбаясь, вспомнил Цалан.

Попал в Ульяновск в воинскую часть, где раньше была 104 гвардейская дивизия ВДВ, её только перевели с Гянджи. Время было непростое, Союз распался.

«В части было принято решение отправить меня в учебку в Подмосковье, чтобы стал я десантником-химиком. Тогда были везде свои химвзводы на случай ядерной войны. Прошёл обучение и получил военную специальность командира авторазливочной станции (АРС 14). Это такая машина, которая предназначена для транспортировки специально подготовленных жидкостей, обеспечивающих работу армейских комплексов химической, радиационной и биологической защиты. Спецсредство позволяет перевозить, перекачивать и хранить различные жидкости, растворы и составы, используемые подразделениями химических войск при обработке военной техники, автомобильного транспорта. Одним словом, мог теперь обеззараживающую обработку проводить», – рассказал Василий Васильевич.

Но как покажет время, эти навыки ему в жизни не пригодятся. Ему судьбой была уготована другая дорога.

Вернувшись в часть, отправили его в парашютно-десантную роту, дали автомат, начали готовить. По части пошли разговоры, что готовят солдат к участию в первой Чеченской кампании, а что это значит толком-то никто и не знал.

«Сначала меня почему-то не взяли в Чечню. Мне как-то обидно стало, пошёл к командиру, поинтересовался. Он так странно на меня посмотрел и говорит: «Иди, служи спокойно, ещё твоё время не пришло». Вышел, думаю, когда ж оно придёт. И тут, как мне тогда казалось, мне повезло, некоторых бойцов пришёл приказ оставить в части, и нужна была замена. Выдали мне гранатомёт и начали обучать военному ремеслу», – поделился наш собеседник.

До этого не то что не стрелял, а даже в руках наш герой не держал такого оружия. А тут и шкалу прицела выучил, и особенности ночной и обычной стрельбы.

«Не буду скрывать, за столь короткий срок меня очень хорошо всему научили: учитывал и поправки на ветер, всё умел, но уже не один десяток лет прошёл, думаю, что сейчас уж так не смогу», – сказал Цалан.

Тренировки длились на полигоне в Ульяновске пару недель. Каждый день, каждую минуту ребята были в полной готовности к отправке: спали в боевом подразделении, каждому дали автомат и РД (рюкзак десантника). Неоднократно поднимали ночью и все думали, ну всё, а потом выяснялось, что отбой. Но как всегда и бывает, чем больше чего-то ждёшь, тем неожиданней это происходит.

«В одно мгновение всех погрузили в «Уралы», привезли на аэродром, а там уже стоят военно-транспортные самолёты. Загрузили нас вместе с техникой. Приземлились уже в Моздоке. И если в Ульяновске было минус 22, то там температура плюсовая и трава зелёная. Пробыли в Моздоке неделю, получили полный боекомплект, загрузили патроны, снаряды, гранаты на всю дивизию и въехали на территорию Чеченской республики», – сказал Цалан.

На некоторое время собеседник замолчал. Наверное, в этот момент, он словно воочию увидел все те картины своей жизни. А далее произнёс:

«Знаете, мы ничего тогда не понимали. Дети ведь ещё были совсем. Мы были воспитаны патриотами, наши деды воевали за Родину и мы не могли иначе. ВДВ всегда были самими боевыми частями. Наши офицеры прошли Афган, Карабах, они до мозга костей были патриотами и нас, своих солдат, также воспитывали. За что им спасибо, мне повезло с командирами-отцами», – поделился Василий Васильевич.

Природа тех мест отличается от нашей. В низинах в основном голые поля. Грозный, Ханкала, Аргун, посёлок Комсомольский. В тех местах воевал Цалан.

«Первый бой случился почти сразу же под станицей Петропавловской. Наши первые боевые машины начали расстреливать в упор, напоролись на засаду. Мы ехали в «Урале», так как машина боевая сломалась. Тут я окоп для стрельбы стоя с гранатомёта минут за 15 выкопал, чего уж скрывать, у страха глаза велики, бой длился где-то час. Мы их выбили. Здесь же впервые увидел, как грузили первых убитых, но страшнее, когда на твоих руках умирают друзья, и ты ничем не можешь помочь. Вот тогда, именно на войне, начинаешь ценить жизнь», – рассказал Василий Васильевич.

В Чечне он пробыл год без двух недель, хотя сменить их должны были через три месяца. За это время своими руками он вырыл десятки метров окопов и блиндажей, слышал сотни пуль, но, как говорит он сам, пуля, предназначенная тебе, летит не слышно. Много было разных ситуаций, о которых не хочется вспоминать, да и не расскажешь в часовой беседе. Но несколько ярких моментов, он всё-таки отметил.

«Сначала ещё в Моздоке нас очень хорошо и сытно кормили, да ещё и шикарный сухпаёк давали. А наш командир его забирал, мы даже как-то перешёптывались, ну ничего себе наглость. А потом, когда с питанием стало очень туго, привозили можно сказать воду с жиром и хлеб, он нам выдавал банку тушёнки на двоих, вот тут-то мы его благодарили, думая, откуда он знал, что так будет, ведь он всего-то на пару лет нас старше. Бывало такое, что без воды сидели. Идёшь ночью. Пить хочется, наберёшь каской воды из лужи, попьёшь, а утром, как глянешь, аж страшно, что пил, но жить-то хочется. А если ночью снег выпал, то ложечкой его соберёшь, котелок набьёшь, растопишь и чай заваришь. И медбрат у нас был хороший, паренёк молодой, ничего не боялся, ни одному солдату жизнь спас. Однажды на моих глазах, у одного кисть оторвало, так он пинцетом все вены или артерии, не знаю, в общем что, пережал, кровотечение остановилось, забинтовал и тогда отправили бойца в госпиталь», – вспомнил ветеран.

Знали ли ваши родители, что вы на войне?

Нам сначала сказали, что не надо писать, где вы находитесь, через три месяца вернётесь и тогда сообщите, что были в командировке. Но когда стало ясно, что мы остаёмся надолго, нас собрали всех и сказали писать письма родным.

 Как же ваша мама приняла эту новость?

Моя мама? Да она приезжала ко мне в Чечню. Представьте себе майские праздники, нам ещё соревнования спортивные устроили в честь Дня Победы, мне говорит командир, что меня вызывают в штаб полка, собирайся за тобой замполит приехал. Думаю, а что я такого натворил? Сдал оружие, привёл себя в порядок. Посадили на БМД, привезли в Ханкалу, там всё руководство было, говорят, к тебе мол мать приехала. Думаю, ошибка какая-то. Проверили по фамилии, нет точно ко мне. Иду, смотрю, стоит автобус большой, там много женщин и мать моя сидит. Сердце чуть с груди не выпрыгнуло. С одной стороны радостно, с другой – страшно, война кругом, как она потом домой доберётся. Подхожу к ней, а она меня по форме, в броннике сначала не признала, а потом когда позвал, бросилась на меня со слезами и все женщины разом были рядом. Мы её забрали в нашу часть, там нам выделили заброшенный дом и там мы ночевали.

Демобилизовался он перед Новым годом. И жизнь пошла своим чередом. Женился. С женою вырастили сына, теперь ждут внуков. По его словам, о Чечне старается не вспоминать, перелистнул этот лист своей жизни. Главное, что остался жив и невредим.